Книга Урантии на английском языке является общественным достоянием во всем мире с 2006 года..
Переводы: © 1997 Фонд УРАНТИЯ
Переводы: © 2006 Urantia Society of Greater New York
| Документ 99. Социальные проблемы религии |
Индекс
Одиночная версия |
Документ 101. Истинная природа религии |
RELIGION IN HUMAN EXPERIENCE
РЕЛИГИЯ В ОПЫТЕ ЧЕЛОВЕКА
ТЕКСТ 100: РЕЛИГИЯ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОПЫТЕ
1955 100:0.1 THE experience of dynamic religious living transforms the mediocre individual into a personality of idealistic power. Religion ministers to the progress of all through fostering the progress of each individual, and the progress of each is augmented through the achievement of all.
1997 100:0.1 Опыт динамичной религиозной жизни превращает заурядного индивидуума в личность, наделенную идеалистическим могуществом. Религия способствует прогрессу всех, благоприятствуя прогрессу каждого индивидуума, а прогресс каждого усиливается благодаря свершениям всех.
2006 USGNY 100:0.1 Опыт динамичной религиозной жизни превращает посредственного индивидуума в личность, наделенную одухотворяющей силой. Религия служит развитию всех через развитие каждого, а развитие каждого усиливается через достижения всех.
1955 100:0.2 Spiritual growth is mutually stimulated by intimate association with other religionists. Love supplies the soil for religious growth—an objective lure in the place of subjective gratification—yet it yields the supreme subjective satisfaction. And religion ennobles the commonplace drudgery of daily living.
1997 100:0.2 Духовный рост взаимно стимулируется тесным общением с другими религиозными людьми. Порождая объективное влечение вместо субъективного наслаждения, любовь является той почвой, на которой происходит религиозный рост; тем не менее, она приносит высшее субъективное удовлетворение. И религия облагораживает повседневное будничное существование.
2006 USGNY 100:0.2 Религиозные люди, взаимодействуя, оказывают влияние на духовное развитие друг друга. Любовь создает почву для религиозного роста — объективная привлекательность вместо субъективного удовольствия — и даже приносит верховное субъективное удовлетворение. Причем религия облагораживает обыденную рутину повседневной жизни.
¶ 1. РЕЛИГИОЗНЫЙ РОСТ
1. RELIGIOUS GROWTH
1. РЕЛИГИОЗНЫЙ РОСТ
1. РЕЛИГИОЗНЫЙ РОСТ
1955 100:1.1 While religion produces growth of meanings and enhancement of values, evil always results when purely personal evaluations are elevated to the levels of absolutes. A child evaluates experience in accordance with the content of pleasure; maturity is proportional to the substitution of higher meanings for personal pleasure, even loyalties to the highest concepts of diversified life situations and cosmic relations.
1997 100:1.1 Хотя религия обеспечивает рост значений и повышение ценностей, возвышение чисто личных оценок до абсолютных уровней всегда приводит к злу. Ребенок оценивает свой опыт по наличию в нём удовольствия. Степень зрелости прямо пропорциональна замене личного удовольствия высшими значениями – преданностью высшим представлениям о разнообразных жизненных ситуациях и космических отношениях.
2006 USGNY 100:1.1 В то время как религия дает рост значений и укрепляет ценности, возведение сугубо личных оценок до уровней абсолюта всегда ведет к злу. Ребенок оценивает опыт в соответствии со степенью удовольствия; зрелость прямо пропорциональна замене личного удовольствия высшими значениями, даже верностью высшим представлениям о различных жизненных ситуациях и космических отношениях.
1955 100:1.2 Some persons are too busy to grow and are therefore in grave danger of spiritual fixation. Provision must be made for growth of meanings at differing ages, in successive cultures, and in the passing stages of advancing civilization. The chief inhibitors of growth are prejudice and ignorance.
1997 100:1.2 Некоторые люди слишком заняты, чтобы расти, чем подвергают себя огромной опасности духовного застоя. Необходимо создавать условия для роста значений в разные века, в сменяющих друг друга культурах и преходящих стадиях эволюционирующей цивилизации. Основными помехами для роста являются предубеждение и невежество.
2006 USGNY 100:1.2 Некоторые люди слишком заняты, чтобы расти, а потому им угрожает смертельная опасность духовного закоснения. Необходимо обеспечить рост значений в различные эпохи, в сменяющих друг друга культурах и на следующих друг за другом этапах развивающейся цивилизации. Главными препятствиями для роста являются предрассудки и невежество.
1955 100:1.3 Give every developing child a chance to grow his own religious experience; do not force a ready-made adult experience upon him. Remember, year-by-year progress through an established educational regime does not necessarily mean intellectual progress, much less spiritual growth. Enlargement of vocabulary does not signify development of character. Growth is not truly indicated by mere products but rather by progress. Real educational growth is indicated by enhancement of ideals, increased appreciation of values, new meanings of values, and augmented loyalty to supreme values.
1997 100:1.3 Дайте каждому ребенку возможность приобрести собственный религиозный опыт, не навязывайте ему готовый опыт взрослого человека. Помните, что ежегодный прогресс в существующей системе образования может еще не означать интеллектуального прогресса, тем более духовного роста. Расширение словаря не свидетельствует о развитии характера. Истинным показателем роста является не столько результат, сколько прогресс. Признаками действительного роста в образовании служат более высокие идеалы, расширенное осознание ценностей, новые значения ценностей и повышение преданности высшим ценностям.
2006 USGNY 100:1.3 Каждому развивающемуся ребенку дайте возможность взрастить свой собственный религиозный опыт; не навязывайте ему готовый опыт взрослого человека. Помните, что прохождение из года в год установленного образовательного режима вовсе не обязательно равносильно интеллектуальному прогрессу, а духовному росту — в еще меньшей степени. Расширение словаря еще не говорит о развитии характера. О росте истинно свидетельствуют не просто результаты, а продвижение. На настоящий рост образованности указывает возвышение идеалов, более правильная оценка ценностей, новые значения ценностей и усиленная верность верховным ценностям.
1955 100:1.4 Children are permanently impressed only by the loyalties of their adult associates; precept or even example is not lastingly influential. Loyal persons are growing persons, and growth is an impressive and inspiring reality. Live loyally today—grow—and tomorrow will attend to itself. The quickest way for a tadpole to become a frog is to live loyally each moment as a tadpole.
1997 100:1.4 Устойчивое воздействие на ребенка оказывает только преданность окружающих его взрослых; наставления или даже пример не обладают длительным воздействием. Преданные люди являются растущими людьми, а рост представляет собой волнующую и вдохновляющую реальность. Живите преданно сегодня – растите – и завтрашний день сам позаботится о себе. Скорейший путь для превращения головастика в лягушку – каждое мгновение быть верным себе в качестве головастика.
2006 USGNY 100:1.4 Неизгладимое впечатление на детей оказывают лишь приверженности их взрослых товарищей; наставление же или даже пример длительного влияния не оказывают. Преданные люди — это растущие люди, и рост — это впечатляющая и вдохновляющая реальность. Живите преданно сегодня — развивайтесь — и завтрашний день позаботится о себе сам. Наискорейший способ головастику стать лягушкой — это жить каждый момент, как подобает головастику.
1955 100:1.5 The soil essential for religious growth presupposes a progressive life of self-realization, the co-ordination of natural propensities, the exercise of curiosity and the enjoyment of reasonable adventure, the experiencing of feelings of satisfaction, the functioning of the fear stimulus of attention and awareness, the wonder-lure, and a normal consciousness of smallness, humility. Growth is also predicated on the discovery of selfhood accompanied by self-criticism—conscience, for conscience is really the criticism of oneself by one’s own value-habits, personal ideals.
1997 100:1.5 Почва, необходимая для религиозного роста, предполагает жизнь, отмеченную последовательной самореализацией, согласованием естественных наклонностей, любознательностью и разумной отвагой, чувством удовлетворения, стимулирующим воздействием страха, пробуждающего внимательность и осторожность, тягой к необычному и естественным сознанием своей ограниченности – скромностью. Кроме того, основанием для роста является открытие своей индивидуальности, сопровождаемое самокритикой, – совестью, ибо совесть действительно является критикой самого себя с помощью собственной системы ценностей, личных идеалов.
2006 USGNY 100:1.5 Почва, необходимая для религиозного роста, предполагает прогрессирующую жизнь в самореализации; координирование природных наклонностей; проявление любознательности и наслаждение благоразумным приключением, переживание чувства удовлетворения; воздействие страха, стимулирующего внимание и осознание; притягательную силу чуда и нормальное сознание собственной малости, смирение. Рост также основан на открытии своей индивидуальности в сочетании с самокритикой — совестью, ибо совесть является настоящей критикой себя согласно своим собственным привычным ценностям, личным идеалам.
1955 100:1.6 Religious experience is markedly influenced by physical health, inherited temperament, and social environment. But these temporal conditions do not inhibit inner spiritual progress by a soul dedicated to the doing of the will of the Father in heaven. There are present in all normal mortals certain innate drives toward growth and self-realization which function if they are not specifically inhibited. The certain technique of fostering this constitutive endowment of the potential of spiritual growth is to maintain an attitude of wholehearted devotion to supreme values.
1997 100:1.6 Существенное воздействие на религиозный опыт оказывает физическое здоровье, унаследованный темперамент и социальная среда. Однако эти преходящие условия не препятствуют внутреннему духовному прогрессу души, стремящейся выполнить волю небесного Отца. Во всех нормальных смертных присутствуют определенные врожденные стимулы роста и самореализации, если они особым образом не подавлены. Верным способом развития этого определяющего дара – способности к духовному росту – является сохранение отношения беззаветной преданности высшим ценностям.
2006 USGNY 100:1.6 На религиозный опыт заметно влияют физическое здоровье, унаследованный темперамент и социальное окружение. Однако эти временные условия не препятствуют внутреннему духовному развитию души, посвященной исполнению воли небесного Отца. Во всех нормальных смертных присутствуют определенные врожденные стремления к росту и самореализации, которые действуют, если им специально не мешать. Надежный метод, способствующий развитию этого конструктивного дара возможности к духовному росту, заключается в сохранении позиции искренней преданности верховным ценностям.
1955 100:1.7 Religion cannot be bestowed, received, loaned, learned, or lost. It is a personal experience which grows proportionally to the growing quest for final values. Cosmic growth thus attends on the accumulation of meanings and the ever-expanding elevation of values. But nobility itself is always an unconscious growth.
1997 100:1.7 Религию невозможно посвятить, получить, одолжить, выучить или утратить. Она представляет собой личный опыт, который возрастает пропорционально растущему стремлению к конечным ценностям. Так космический рост сопровождает накопление значений и непрестанное возвышение ценностей. Однако рост самого величия всегда является неосознанным.
2006 USGNY 100:1.7 Религию нельзя даровать, принимать, одалживать, заимствовать или утрачивать. Это личный опыт, который возрастает пропорционально растущему стремлению к завершающим ценностям. Космический рост, таким образом, основан на накоплении значений и постоянно расширяющемся возвышении ценностей. Однако рост нравственного величия сам по себе всегда бессознателен.
1955 100:1.8 Religious habits of thinking and acting are contributory to the economy of spiritual growth. One can develop religious predispositions toward favorable reaction to spiritual stimuli, a sort of conditioned spiritual reflex. Habits which favor religious growth embrace cultivated sensitivity to divine values, recognition of religious living in others, reflective meditation on cosmic meanings, worshipful problem solving, sharing one’s spiritual life with one’s fellows, avoidance of selfishness, refusal to presume on divine mercy, living as in the presence of God. The factors of religious growth may be intentional, but the growth itself is unvaryingly unconscious.
1997 100:1.8 Склонность к религиозному мышлению и поступкам помогает духовному росту. У человека может появиться религиозная предрасположенность к положительной реакции на духовные побуждения – нечто вроде условного духовного рефлекса. К свойствам, благоприятствующим религиозному росту, относятся утонченная чувствительность к божественным ценностям, признание религиозной жизни в других людях, вдумчивое размышление о космических значениях, религиозное решение проблем, посвящение в собственную духовную жизнь своих товарищей, уклонение от эгоизма, отказ рассчитывать на божественное милосердие, жизнь, проходящая как бы в присутствии Бога. Факторы религиозного роста могут быть осмысленными, но сам рост всегда происходит неосознанно.
2006 USGNY 100:1.8 Религиозные привычки мышления и действия способствуют организации духовного роста. Можно выработать религиозные предрасположенности к благоприятной реакции на духовные стимулы, своего рода условный духовный рефлекс. Привычки, способствующие религиозному росту, включают в себя: развитие чувствительности к божественным ценностям, признание духовности в других людях, глубокое размышление о космических значениях, решение проблем с помощью богопочитании, разделение духовной жизни со своими собратьями, недопущение эгоизма, отказ полагаться на божественное милосердие, жить как бы в присутствии Бога. Факторы религиозного роста могут быть намеренными, однако сам по себе рост — неизменно бессознателен.
1955 100:1.9 The unconscious nature of religious growth does not, however, signify that it is an activity functioning in the supposed subconscious realms of human intellect; rather does it signify creative activities in the superconscious levels of mortal mind. The experience of the realization of the reality of unconscious religious growth is the one positive proof of the functional existence of the superconsciousness.
1997 100:1.9 Тем не менее, бессознательность религиозного роста не означает, что сферой этой активности являются, предположительно, подсознательные уровни человеческого интеллекта. Скорее, она является признаком созидательной деятельности на сверхсознательных уровнях смертного разума. Опыт осознания реальности бессознательного религиозного роста является единственным положительным подтверждением функционального существования сверхсознания.
2006 USGNY 100:1.9 Бессознательная природа духовного роста, впрочем, отнюдь не означает, что он является деятельностью, осуществляющейся в считаемых подсознательными областях человеческого интеллекта, а скорее свидетельствует о творческой деятельности на сверхсознательных уровнях смертного разума. Опыт осознания реальности бессознательного религиозного роста является убедительным доказательством функционального существования сверхсознания.
¶ 2. ДУХОВНЫЙ РОСТ
2. SPIRITUAL GROWTH
2. ДУХОВНЫЙ РОСТ
2. ДУХОВНЫЙ РОСТ
1955 100:2.1 Spiritual development depends, first, on the maintenance of a living spiritual connection with true spiritual forces and, second, on the continuous bearing of spiritual fruit: yielding the ministry to one’s fellows of that which has been received from one’s spiritual benefactors. Spiritual progress is predicated on intellectual recognition of spiritual poverty coupled with the self-consciousness of perfection-hunger, the desire to know God and be like him, the wholehearted purpose to do the will of the Father in heaven.
1997 100:2.1 Духовное развитие зависит, во-первых, от поддержания живой духовной связи с истинными духовными силами и, во-вторых, от постоянного приношения духовных плодов: служения своим товарищам, одарения их тем, что было получено от собственных духовных благотворителей. Духовный прогресс основан на интеллектуальном осмыслении духовной бедности в сочетании с осознанием в себе жажды совершенства, желанием познать Бога и стать таким, как он, беззаветным стремлением исполнять волю небесного Отца.
2006 USGNY 100:2.1 Духовный рост зависит, во-первых, от поддержания живой духовной связи с истинно духовными силами и, во-вторых, от непрерывного приношения духовного плода: служения своим собратьям, которое заключается в одарении их тем, что получено от своих духовных благодетелей. Духовный прогресс основан на интеллектуальном признании духовной нищеты в сочетании с сознанием в самом себе жажды совершенства, желания познать Бога и уподобиться ему, искреннего стремления исполнять волю Отца небесного.
1955 100:2.2 Spiritual growth is first an awakening to needs, next a discernment of meanings, and then a discovery of values. The evidence of true spiritual development consists in the exhibition of a human personality motivated by love, activated by unselfish ministry, and dominated by the wholehearted worship of the perfection ideals of divinity. And this entire experience constitutes the reality of religion as contrasted with mere theological beliefs.
1997 100:2.2 Первым этапом духовного роста является понимание потребностей, вторым – распознавание значений, третьим – раскрытие ценностей. Свидетельство истинного духовного развития – появление такой человеческой личности, которая побуждается любовью, движима бескорыстной помощью и целиком посвящена чистосердечному поклонению совершенным идеалам божественности. И весь этот опыт является реальностью религии, в отличие от чисто теологических вероучений.
2006 USGNY 100:2.2 Духовный рост — это, во-первых, осознание потребностей, во-вторых, распознавание значений и, в-третьих, обнаружение ценностей. Признак истинного духовного развития заключается в проявлениях человеческой личности, побуждаемой любовью, которой движет бескорыстное служение и в которой господствует искреннее почитание идеалов божественности. Причем этот опыт в отличие от просто теологических верований и составляет подлинную сущность религии.
1955 100:2.3 Religion can progress to that level of experience whereon it becomes an enlightened and wise technique of spiritual reaction to the universe. Such a glorified religion can function on three levels of human personality: the intellectual, the morontial, and the spiritual; upon the mind, in the evolving soul, and with the indwelling spirit.
1997 100:2.3 Религия способна подняться до того уровня опыта, на котором она становится просвещенным и мудрым методом духовной реакции на вселенную. Такая возвышенная религия может функционировать на трех уровнях человеческой личности: интеллектуальном, моронтийном и духовном – применительно к разуму, в развивающейся душе и вместе с внутренним духом.
2006 USGNY 100:2.3 Религия может развиваться до того уровня опыта, на котором она становится просвещенным и мудрым способом духовного отношения к вселенной. Такая возвеличенная религия может действовать на трех уровнях человеческой личности, а именно: интеллектуальном, моронтийном и духовном; воздействовать на разум, в развивающейся душе и с духом, пребывающем в человеке.
1955 100:2.4 Spirituality becomes at once the indicator of one’s nearness to God and the measure of one’s usefulness to fellow beings. Spirituality enhances the ability to discover beauty in things, recognize truth in meanings, and discover goodness in values. Spiritual development is determined by capacity therefor and is directly proportional to the elimination of the selfish qualities of love.
1997 100:2.4 Духовность становится одновременно показателем близости человека к Богу и мерой его полезности своим товарищам. Духовность повышает способность видеть красоту в вещах, узнавать истину в значениях и открывать благость в ценностях. Духовное развитие определяется способностью к нему и прямо пропорционально устранению эгоистических свойств любви.
2006 USGNY 100:2.4 Духовность сразу становится показателем близости к Богу и мерой полезности для своих собратьев. Духовность усиливает способность открывать красоту вещей, узнавать истину в значениях и находить доброту в ценностях. Духовное развитие определяется способностью к этому и прямо пропорционально очищению от эгоистических качеств любви.
1955 100:2.5 Actual spiritual status is the measure of Deity attainment, Adjuster attunement. The achievement of finality of spirituality is equivalent to the attainment of the maximum of reality, the maximum of Godlikeness. Eternal life is the endless quest for infinite values.
1997 100:2.5 Действительный духовный статус является мерой достижения Божества, восприимчивости к Настройщику. Достижение предельной духовности эквивалентно достижению максимальной реальности – максимального Богоподобия. Вечная жизнь есть нескончаемый поиск бесконечных ценностей.
2006 USGNY 100:2.5 Действительное духовное состояние является мерой постижения Божества, мерой восприятия своего Настройщика. Достижение конечной духовности равносильно обретению максимальной реальности, максимального Богоподобия. Вечная жизнь — это бесконечное стремление к бесконечным ценностям.
1955 100:2.6 The goal of human self-realization should be spiritual, not material. The only realities worth striving for are divine, spiritual, and eternal. Mortal man is entitled to the enjoyment of physical pleasures and to the satisfaction of human affections; he is benefited by loyalty to human associations and temporal institutions; but these are not the eternal foundations upon which to build the immortal personality which must transcend space, vanquish time, and achieve the eternal destiny of divine perfection and finaliter service.
1997 100:2.6 Цель самореализации человека должна быть духовной, а не материальной. Единственные реальности, достойные того, чтобы к ним стремиться, – божественные, духовные и вечные. Смертный человек вправе получать физические удовольствия и удовлетворение от человеческих чувств; он извлекает пользу из верности человеческим сообществам и преходящим институтам; однако всё это не есть тот вечный фундамент, на котором возводится бессмертная личность, призванная выйти за пределы пространства, преодолеть время и достичь вечной цели – божественного совершенства и служения в качестве завершителя.
2006 USGNY 100:2.6 Цель человеческой самореализации должна быть не материальной, а духовной. Достойны стремления только божественные, духовные и вечные реальности. Смертный человек имеет право наслаждаться физическими удовольствиями и получать удовлетворение от человеческой любви; полезна и верность человеческим связям и временным институтам; однако они не являются вечными основами для созидания бессмертной личности, которая должна выходить за пределы пространства, побеждать время, достигать вечной судьбы божественного совершенства и служения финалита.
1955 100:2.7 Jesus portrayed the profound surety of the God-knowing mortal when he said: “To a God-knowing kingdom believer, what does it matter if all things earthly crash?” Temporal securities are vulnerable, but spiritual sureties are impregnable. When the flood tides of human adversity, selfishness, cruelty, hate, malice, and jealousy beat about the mortal soul, you may rest in the assurance that there is one inner bastion, the citadel of the spirit, which is absolutely unassailable; at least this is true of every human being who has dedicated the keeping of his soul to the indwelling spirit of the eternal God.
1997 100:2.7 Иисус описывал глубочайшую уверенность богопознавшего смертного, когда он говорил: «Даже если всё земное рухнет, какое дело до этого богопознавшему, верующему в царство человеку?» Временнáя надежность уязвима, но духовная уверенность непоколебима
[1]. Когда волны человеческих напастей, эгоизма, жестокости, ненависти, злобы и ревности бьются вокруг смертной души, вы можете быть совершенно уверены в том, что существует один абсолютно неприступный внутренний бастион – цитадель духа. По крайней мере, это справедливо для каждого человека, который вверил свою душу пребывающему в нём духу вечного Бога.
2006 USGNY 100:2.7 Иисус изобразил глубокую уверенность знающего Бога смертного, когда сказал: «Для знающего Бога человека, верующего в царство, какое это имеет значение, если все земное рухнет?». Временные гарантии непрочны, а духовная убежденность нерушима. Когда волны человеческого несчастья, эгоизма, жестокости, ненависти, злобы и ревности бушуют вокруг души смертного, вы можете быть уверены: существует внутренний бастион, цитадель духа, которая абсолютно неприступна; по крайней мере это так для каждого человека, посвятившего свою душу пребывающему в нем духу вечного Бога.
1955 100:2.8 After such spiritual attainment, whether secured by gradual growth or specific crisis, there occurs a new orientation of personality as well as the development of a new standard of values. Such spirit-born individuals are so remotivated in life that they can calmly stand by while their fondest ambitions perish and their keenest hopes crash; they positively know that such catastrophes are but the redirecting cataclysms which wreck one’s temporal creations preliminary to the rearing of the more noble and enduring realities of a new and more sublime level of universe attainment.
1997 100:2.8 После такого духовного обретения – является ли оно следствием постепенного роста или специфического кризиса – происходит новая ориентация личности и развитие нового стандарта ценностей. Мотивация таких рожденных в духе индивидуумов изменяется настолько, что они способны невозмутимо взирать на то, как гибнут их самые сокровенные мечты и глубочайшие надежды; они действительно знают, что такие катастрофы – это лишь наставляющие на иной путь катаклизмы, которые разрушают бренные творения человека, прежде чем воспитать более величественные и прочные реальности нового и более возвышенного уровня вселенских достижений.
2006 USGNY 100:2.8 После такого духовного достижения, благодаря постепенному росту или переломному моменту, возникает новая ориентация личности, а также становление нового мерила ценностей. Такие рожденные от духа индивидуумы действуют в жизни настолько из иных побуждений, что могут сохранять спокойствие в то время, как гибнут самые дорогие их сердцу амбиции и рушатся самые вожделенные надежды; они точно знают, что подобные катастрофы — всего лишь катаклизмы, которые направляют их на достижение иных целей, когда разрушают временные творения человека перед тем, как выдвинуть более благородные и долговечные реальности нового и более высокого уровня достижения во вселенной.
¶ 3. КОНЦЕПЦИИ ВЫСШЕЙ ЦЕННОСТИ
3. CONCEPTS OF SUPREME VALUE
3. КОНЦЕПЦИИ ВЫСШЕЙ ЦЕННОСТИ
3. КОНЦЕПЦИИ ВЕРХОВНОЙ ЦЕННОСТИ
1955 100:3.1 Religion is not a technique for attaining a static and blissful peace of mind; it is an impulse for organizing the soul for dynamic service. It is the enlistment of the totality of selfhood in the loyal service of loving God and serving man. Religion pays any price essential to the attainment of the supreme goal, the eternal prize. There is a consecrated completeness in religious loyalty which is superbly sublime. And these loyalties are socially effective and spiritually progressive.
1997 100:3.1 Религия – не метод для достижения статичного покоя и умиротворения. Она является импульсом, организующим душу для динамичного служения. Она есть посвящение всего себя преданному служению – любви к Богу и служению человеку. Религия платит любую цену, необходимую для достижения высшей цели – награды вечности. Религиозной лояльности присуща освященная завершенность, которая отличается величественным благородством. Такие чувства преданности дают социальный эффект и развивают дух.
2006 USGNY 100:3.1 Религия — отнюдь не способ достижения неизменного и блаженного покоя ума; это импульс, подготавливающий душу к динамичному служению. Это есть добровольное посвящение всей индивидуальности в преданной службе любви к Богу и служению человеку. Религия готова сделать все, чтобы достичь верховной цели, вечной награды. В религиозной верности есть некоторая в высшей степени возвышенная освященная цельность. Причем эти приверженности (верности) социально эффективны и духовно прогрессивны.
1955 100:3.2 To the religionist the word God becomes a symbol signifying the approach to supreme reality and the recognition of divine value. Human likes and dislikes do not determine good and evil; moral values do not grow out of wish fulfillment or emotional frustration.
1997 100:3.2 Для религиозного человека слово «Бог» становится символом приближения к высшей реальности и осознания божественной ценности. Добро и зло не определяются человеческими симпатиями и антипатиями; моральные ценности не произрастают из исполнения желаний или чувства разочарования и безысходности.
2006 USGNY 100:3.2 Для религиозного человека слово «Бог» становится символом, который означает подход к верховной реальности и признанию божественной ценности. Человеческие симпатии и антипатии не определяют добра и зла; нравственные ценности происходят отнюдь не от исполнения желаний или эмоциональных разочарований.
1955 100:3.3 In the contemplation of values you must distinguish between that which is value and that which has value. You must recognize the relation between pleasurable activities and their meaningful integration and enhanced realization on ever progressively higher and higher levels of human experience.
1997 100:3.3 Размышляя о ценностях, вы должны отличать то, что являетсяценностью, от того, что обладаетценностью. Вы должны видеть ту зависимость, которая существует между приятными видами деятельности и их осмысленной интеграцией и расширенной реализацией на всё более и более высоких уровнях человеческого опыта.
2006 USGNY 100:3.3 Размышляя о ценностях, необходимо отличать то, что ценностью является, от того, что ценностью обладает. Необходимо понимать связь между деятельностью, приносящей удовольствие, и ее осмысленной интеграцией и углубленной реализацией на все более высоких уровнях человеческого опыта.
1955 100:3.4 Meaning is something which experience adds to value; it is the appreciative consciousness of values. An isolated and purely selfish pleasure may connote a virtual devaluation of meanings, a meaningless enjoyment bordering on relative evil. Values are experiential when realities are meaningful and mentally associated, when such relationships are recognized and appreciated by mind.
1997 100:3.4 Значение есть нечто, прибавляемое опытом к ценности; оно есть благодарное осознание ценностей. Изолированное и чисто эгоистическое удовольствие может означать практическую девальвацию значений, бессмысленное наслаждение, граничащее с относительным злом. Ценности являются эмпирическими тогда, когда реальности осмысленны и интеллектуально ассоциированны, – когда такие отношения осознаются и по достоинству оцениваются разумом.
2006 USGNY 100:3.4 Значение — это то, что опыт добавляет к ценности; это правильное осознание ценностей. Изолированное и чисто эгоистическое удовольствие может означать фактическую девальвацию значений, бессмысленное наслаждение, граничащее с относительным злом. Ценности основаны на опыте, когда реальности наполнены смыслом, и умственно ассоциированы, когда такие отношения осознаются и ценятся умом.
1955 100:3.5 Values can never be static; reality signifies change, growth. Change without growth, expansion of meaning and exaltation of value, is valueless—is potential evil. The greater the quality of cosmic adaptation, the more of meaning any experience possesses. Values are not conceptual illusions; they are real, but always they depend on the fact of relationships. Values are always both actual and potential—not what was, but what is and is to be.
1997 100:3.5 Ценности никогда не бывают статичными; реальность означает изменение, рост. Изменение без роста – без расширения значений и повышения ценностей – лишено ценности и является потенциальным злом. Чем больше способность к космической адаптации, тем больше значения содержится в любом опыте. Ценности не являются концептуальными иллюзиями; они реальны, но они всегда зависят от факта отношений. Ценности всегда являются и актуальными, и потенциальными – не то, что было, а то, что есть и что будет.
2006 USGNY 100:3.5 Ценности никогда не бывают статичными; реальность означает изменение, рост. Изменения без роста, расширения значений и возвышения ценностей бесполезны — это потенциальное зло. Чем выше качество космической адаптации, тем большим смыслом обладает любой опыт. Ценности — отнюдь не концептуальные иллюзии; они реальны, но всегда зависят от факта отношений. Ценности всегда и действительны, и потенциальны; это не то, что было, но то, что есть, и то, что будет.
1955 100:3.6 The association of actuals and potentials equals growth, the experiential realization of values. But growth is not mere progress. Progress is always meaningful, but it is relatively valueless without growth. The supreme value of human life consists in growth of values, progress in meanings, and realization of the cosmic interrelatedness of both of these experiences. And such an experience is the equivalent of God-consciousness. Such a mortal, while not supernatural, is truly becoming superhuman; an immortal soul is evolving.
1997 100:3.6 Объединение актуального и потенциального тождественно росту – эмпирической реализации ценностей. Однако рост – это не просто прогресс. Прогресс всегда имеет значение, но без роста он относительно лишен ценности. Высшая ценность человеческой жизни заключается в росте ценностей, развитии значений и реализации космической взаимосвязанности каждого из этих видов опыта. Такой опыт эквивалентен богосознанию. Такой смертный, не будучи сверхъестественным, поистине становится сверхчеловеком: в нём развивается бессмертная душа.
2006 USGNY 100:3.6 Соединение действительного и потенциального равняется росту, основанному на опыте осознанию ценностей. Однако рост — это не просто прогресс. Прогресс всегда наполнен смыслом, но без роста относительно лишен ценности. Верховная ценность человеческой жизни заключается в росте ценностей, развитии значений и реализации космической взаимосвязанности каждого из этих переживаний. Причем такой опыт равносилен осознанию Бога. Такой смертный, не будучи сверхъестественным, истинно становится сверхчеловеком; ведь бессмертная душа развивается.
1955 100:3.7 Man cannot cause growth, but he can supply favorable conditions. Growth is always unconscious, be it physical, intellectual, or spiritual. Love thus grows; it cannot be created, manufactured, or purchased; it must grow. Evolution is a cosmic technique of growth. Social growth cannot be secured by legislation, and moral growth is not had by improved administration. Man may manufacture a machine, but its real value must be derived from human culture and personal appreciation. Man’s sole contribution to growth is the mobilization of the total powers of his personality—living faith.
1997 100:3.7 Человек неспособен вызвать рост, но он способен создать для этого благоприятные условия. Рост всегда бессознателен – является ли он физическим, интеллектуальным или духовным. Так растет любовь: ее невозможно создать, изготовить или купить; она должна вырасти. Эволюция является космическим методом роста. Социальный рост невозможно обеспечить законами, а нравственный рост не достигается совершенствованием управления. Человек может создать машину, однако ее реальная ценность должна определяться человеческой культурой и личным пониманием. Единственным вкладом человека в рост является мобилизация всех возможностей своей личности – живой веры.
2006 USGNY 100:3.7 Человек не может вызывать рост, но может создавать благоприятные условия. Рост всегда бессознателен, каким бы он ни был — физическим, интеллектуальным или духовным. Так растет любовь; ее нельзя создать, изготовить или купить; она должна расти. Эволюция — это космический способ роста. Социальный рост нельзя обеспечить законодательной деятельностью, а нравственный рост нельзя получить путем усовершенствованного администрирования. Человек может изготовить машину, но ее реальная ценность должна быть производной от человеческой культуры и личной оценки. Единственное, чем способствует человек росту, — это мобилизация всех сил своей личности — живой веры.
¶ 4. ПРОБЛЕМЫ РОСТА
4. PROBLEMS OF GROWTH
4. ПРОБЛЕМЫ РОСТА
4. ПРОБЛЕМЫ РОСТА
1955 100:4.1 Religious living is devoted living, and devoted living is creative living, original and spontaneous. New religious insights arise out of conflicts which initiate the choosing of new and better reaction habits in the place of older and inferior reaction patterns. New meanings only emerge amid conflict; and conflict persists only in the face of refusal to espouse the higher values connoted in superior meanings.
1997 100:4.1 Религиозная жизнь – это жизнь посвященная, а посвященная жизнь представляет собой жизнь творческую – самобытную и спонтанную. Новые религиозные прозрения рождаются в столкновениях, вследствие которых человек начинает выбирать новые, лучшие привычки реагирования и оставляет прежние, худшие способы. Новые значения возникают только в конфликтных ситуациях, а конфликты сохраняются только из-за отказа поддерживать более высокие ценности, стоящие за высшими значениями.
2006 USGNY 100:4.1 Религиозная жизнь — это жизнь посвященная, а посвященная жизнь — это жизнь творческая, оригинальная и спонтанная. Новые религиозные прозрения возникают из конфликтов, которые инициируют выбор новых и лучших привычных реакций вместо прежних и уступающих им способов реагирования. Новые значения возникают лишь в среде конфликта; конфликт же сохраняется только перед лицом отказа отстаивать высшие ценности, подразумеваемые в высших значениях.
1955 100:4.2 Religious perplexities are inevitable; there can be no growth without psychic conflict and spiritual agitation. The organization of a philosophic standard of living entails considerable commotion in the philosophic realms of the mind. Loyalties are not exercised in behalf of the great, the good, the true, and the noble without a struggle. Effort is attendant upon clarification of spiritual vision and enhancement of cosmic insight. And the human intellect protests against being weaned from subsisting upon the nonspiritual energies of temporal existence. The slothful animal mind rebels at the effort required to wrestle with cosmic problem solving.
1997 100:4.2 Религиозные дилеммы неизбежны; рост невозможен без психического конфликта и духовного волнения. Формирование философской нормы жизни влечет за собой серьезное потрясение в философских сферах разума. Преданность великому, благому, истинному и благородному не появляется без борьбы. Ясность духовного ви́дения и усиление космической проницательности требуют усилий. И человеческий интеллект протестует, когда его отучают жить за счет недуховных энергий бренного существования. Нерадивый животный разум восстает против усилий, необходимых для решения космических проблем.
2006 USGNY 100:4.2 Религиозные недоразумения неизбежны; без душевного конфликта и духовного волнения рост невозможен. Организация философской нормы жизни влечет за собой большое смятение в философских областях разума. Верность во имя великого, доброго, истинного и благородного не проявляется без борьбы. Прояснение духовного видения и углубление космического понимания сопровождается усилием. И человеческий интеллект протестует, когда его отучают от жизни за счет недуховных энергий временного бытия. Ленивый животный ум восстает против усилия, необходимого для борьбы с космическим решением проблем.
1955 100:4.3 But the great problem of religious living consists in the task of unifying the soul powers of the personality by the dominance of love. Health, mental efficiency, and happiness arise from the unification of physical systems, mind systems, and spirit systems. Of health and sanity man understands much, but of happiness he has truly realized very little. The highest happiness is indissolubly linked with spiritual progress. Spiritual growth yields lasting joy, peace which passes all understanding.
1997 100:4.3 Однако великая проблема религиозного образа жизни заключается в задаче объединения душевных сил личности под началом ЛЮБВИ. Здоровье, умственная эффективность и счастье возникают вследствие объединения физических систем, систем разума и систем духа. Человек хорошо понимает, что такое здоровье и здравомыслие, но у него поистине нет практически никакого представления о том, что есть счастье. Высшее счастье неразрывно связано с духовным прогрессом. Духовный рост приносит устойчивую радость, покой, который превыше всякого понимания.
2006 USGNY 100:4.3 Однако великая проблема религиозной жизни состоит в задаче сплочения душевных сил личности благодаря господству ЛЮБВИ. Здоровье, умственная способность и счастье происходят от объединения физических систем, умственных систем и духовных систем. Человек многое понимает в здоровье и нормальной психике, но о счастье он поистине знает еще очень мало. Высшее счастье неразрывно связано с духовным развитием. Духовный же рост приносит непреходящую радость, мир, превосходящий всякое понимание.
1955 100:4.4 In physical life the senses tell of the existence of things; mind discovers the reality of meanings; but the spiritual experience reveals to the individual the true values of life. These high levels of human living are attained in the supreme love of God and in the unselfish love of man. If you love your fellow men, you must have discovered their values. Jesus loved men so much because he placed such a high value upon them. You can best discover values in your associates by discovering their motivation. If someone irritates you, causes feelings of resentment, you should sympathetically seek to discern his viewpoint, his reasons for such objectionable conduct. If once you understand your neighbor, you will become tolerant, and this tolerance will grow into friendship and ripen into love.
1997 100:4.4 В физической жизни органы чувств сообщают о присутствии вещей; разум открывает реальность значений; однако духовный опыт раскрывает индивидууму истинные ценности жизни. Эти высокие уровни человеческой жизни достигаются в высшей любви к Богу и бескорыстной любви к человеку. Если вы любите ваших собратьев, то вы наверняка открыли для себя их ценность. Иисус относился к людям с такой любовью потому, что столь высоко их ценил. Лучший способ открыть ценность ваших товарищей – это узнать их мотивы. Если кто-то раздражает вас, вызывает у вас неприязнь, вам следует попытаться благожелательно встать на его точку зрения, понять, что стало причиной столь предосудительного поведения. Если вы однажды поймете своего соседа, вы станете терпимым, и эта терпимость превратится в дружбу и перерастет в любовь.
2006 USGNY 100:4.4 В телесной жизни чувства говорят о существовании вещей; разум обнаруживает реальность значений, духовный же опыт открывает индивидууму истинные ценности жизни. Эти высокие уровни человеческой жизни достигаются в верховной любви к Богу и бескорыстной любви к человеку. Если вы любите ваших собратьев-людей, то это значит, что вы открыли их ценности. Иисус так сильно любил людей, потому что так высоко их ценил. Ценности своих товарищей проще всего обнаружить, поняв то, что ими движет. Если кто-нибудь раздражает вас, вызывает у вас чувство обиды, вам следует попытаться с сочувствием выяснить его точку зрения, причины его подобного предосудительного поведения. Если вы поймете своего ближнего, то станете терпимым, и эта терпимость перерастет в дружбу и превратится в любовь.
1955 100:4.5 In the mind’s eye conjure up a picture of one of your primitive ancestors of cave-dwelling times—a short, misshapen, filthy, snarling hulk of a man standing, legs spread, club upraised, breathing hate and animosity as he looks fiercely just ahead. Such a picture hardly depicts the divine dignity of man. But allow us to enlarge the picture. In front of this animated human crouches a saber-toothed tiger. Behind him, a woman and two children. Immediately you recognize that such a picture stands for the beginnings of much that is fine and noble in the human race, but the man is the same in both pictures. Only, in the second sketch you are favored with a widened horizon. You therein discern the motivation of this evolving mortal. His attitude becomes praiseworthy because you understand him. If you could only fathom the motives of your associates, how much better you would understand them. If you could only know your fellows, you would eventually fall in love with them.
1997 100:4.5 В своем воображении представьте себе одного из ваших первобытных предков пещерного периода – низкорослого, уродливого, грязного, рычащего, неуклюжего человека, который, расставив ноги и подняв дубину, свирепо смотрит перед собой, дыша ненавистью и злобой. Такое зрелище едва ли демонстрирует божественное достоинство человека. Однако позвольте нам раздвинуть рамки. Перед этим возбужденным человеком – припавший к земле саблезубый тигр, позади него – женщина с двумя детьми. Вы сразу же понимаете, что подобная картина отражает зарождение многих прекрасных и благородных человеческих качеств, хотя в обоих случаях перед вами один и тот же человек. Единственное отличие заключается в том, что во втором случае вам позволили расширить перспективу. Поэтому вам понятна мотивация этого эволюционирующего смертного. Его отношение становится похвальным, потому что вы понимаете его. Если бы вы только могли вникнуть в мотивы своих товарищей, насколько лучше вы стали бы их понимать! Если бы вы только узнали своих собратьев, вы полюбили бы их.
2006 USGNY 100:4.5 Мысленно представьте себе картину, которую являет собой один из ваших первобытных предков времен обитания в пещерах — приземистого, уродливого, грязного, косматого, рычащего человека, который, расставив ноги, стоит с поднятой дубиной и, дыша ненавистью и злобой, свирепо смотрит вперед. Такая картина едва ли изображает божественное величие человека. Однако давайте расширим картину. Перед этим встревоженным человеком — припавший к земле и готовый к прыжку саблезубый тигр. Позади него — женщина с двумя детьми. И вы сразу поймете, что подобная картина символизирует начала многого из того, что в человечестве прекрасно и благородно, но человек на обеих картинах один и тот же. Только во втором случае картина намного шире. На ней вы видите, что движет этим эволюционирующим смертным. Его позиция становится достойной похвалы, потому что вы его понимаете. Если бы только вы могли постичь мотивы поведения своих товарищей, то насколько лучше понимали бы их. Если бы вы только могли узнать своих собратьев, вы бы в конце концов их полюбили.
1955 100:4.6 You cannot truly love your fellows by a mere act of the will. Love is only born of thoroughgoing understanding of your neighbor’s motives and sentiments. It is not so important to love all men today as it is that each day you learn to love one more human being. If each day or each week you achieve an understanding of one more of your fellows, and if this is the limit of your ability, then you are certainly socializing and truly spiritualizing your personality. Love is infectious, and when human devotion is intelligent and wise, love is more catching than hate. But only genuine and unselfish love is truly contagious. If each mortal could only become a focus of dynamic affection, this benign virus of love would soon pervade the sentimental emotion-stream of humanity to such an extent that all civilization would be encompassed by love, and that would be the realization of the brotherhood of man.
1997 100:4.6 Вы не можете истинно любить своих собратьев посредством одного волевого усилия. Любовь рождается только из глубокого понимания мотивов и чувств ближнего. Важно не столько любить всех людей сегодня, сколько каждый день учиться любить еще одного человека. Если каждый день или каждую неделю вы начинаете понимать еще одного своего собрата – и если таков предел ваших способностей, – то в этом случае происходит действительная социализация и истинное одухотворение вашей личности. Любовь заразительна, а когда человеческая преданность является разумной и мудрой, любовь становится привлекательней ненависти. Однако только истинная и бескорыстная любовь действительно передается другим. Если бы каждый смертный мог стать средоточием динамического чувства, милосердный вирус любви вскоре заполнил бы чувственный поток человеческих эмоций настолько, что вся цивилизация была бы охвачена любовью, – и это стало бы свершением братства людей.
2006 USGNY 100:4.6 Простым усилием воли нельзя по-настоящему полюбить своих собратьев. Любовь рождается лишь от полного понимания мотивов и чувств ближнего. И не так важно любить всех людей сегодня, как важно каждый день научаться любить еще одного человека. Если каждый день или каждую неделю ты будешь достигать понимания еще одного из своих собратьев и если прикладываешь к этому все свои силы, значит, ты становишься в определенной степени социализированной и по-настоящему одухотворенной личностью Любовь заразительна, и когда человеческая привязанность разумна и мудра, то и любовь привлекательнее ненависти. Однако на самом деле заражает лишь подлинная и бескорыстная любовь. Если бы каждый смертный только мог стать средоточием действенной любви, то этот милосердный вирус любви вскоре распространился бы в потоке нежных чувств человечества до такой степени, что вся цивилизация была бы окружена любовью, а это и стало бы осуществлением братства людей.
¶ 5. ОБРАЩЕНИЕ И МИСТИЦИЗМ
5. CONVERSION AND MYSTICISM
5. ОБРАЩЕНИЕ И МИСТИЦИЗМ
5. ОБРАЩЕНИЕ И МИСТИЦИЗМ
1955 100:5.1 The world is filled with lost souls, not lost in the theologic sense but lost in the directional meaning, wandering about in confusion among the isms and cults of a frustrated philosophic era. Too few have learned how to install a philosophy of living in the place of religious authority. (The symbols of socialized religion are not to be despised as channels of growth, albeit the river bed is not the river.)
1997 100:5.1 Мир полон заблудившихся душ – не заблудших в теологическом смысле, а заблудившихся в смысле направления, смятенно блуждающих среди «измов» и культов эры философского разочарования. Мало кто научился заменять авторитет религии философией жизни. (Символы социализированной религии не следует отвергать в качестве путей для роста, хотя русло реки – это не сама река.)
2006 USGNY 100:5.1 Мир полон потерянных душ, потерянных не в теологическом смысле, но потерянных в смысле выбранного ими направления, блуждающих в смятении среди «измов» и культов несостоявшейся эры философии. Слишком немногие научились ставить философию жизни на место религиозной власти. (Нельзя презирать символы обобществленной религии как каналы роста, хотя русло реки — это еще не река.)
1955 100:5.2 The progression of religious growth leads from stagnation through conflict to co-ordination, from insecurity to undoubting faith, from confusion of cosmic consciousness to unification of personality, from the temporal objective to the eternal, from the bondage of fear to the liberty of divine sonship.
1997 100:5.2 Эволюция религиозного роста ведет от застоя – через противоречия – к координации, от неуверенности к неколебимой вере, от смятения космического сознания к объединению личности, от временной цели к вечной, от оков страха к свободе божественного сыновства.
2006 USGNY 100:5.2 Последовательность религиозного роста ведет от застоя через конфликт к координированию, от неуверенности к непоколебимой вере, от путаницы космического сознания к формированию целостной личности, от временной цели к вечной, от рабства страха к свободе божественного сыновства.
1955 100:5.3 It should be made clear that professions of loyalty to the supreme ideals—the psychic, emotional, and spiritual awareness of God-consciousness—may be a natural and gradual growth or may sometimes be experienced at certain junctures, as in a crisis. The Apostle Paul experienced just such a sudden and spectacular conversion that eventful day on the Damascus road. Gautama Siddhartha had a similar experience the night he sat alone and sought to penetrate the mystery of final truth. Many others have had like experiences, and many true believers have progressed in the spirit without sudden conversion.
1997 100:5.3 Следует сразу же сказать, что декларация преданности высшим идеалам – психическое, эмоциональное и духовное ощущение богосознания – может быть следствием естественного и постепенного роста. Кроме того, богосознание может переживаться при некоторых стечениях обстоятельств – например, в кризисных ситуациях[2]. Апостол Павел претерпел именно такое внезапное и поразительное обращение в тот достопамятный день на дороге, ведущей в Дамаск. Через аналогичный опыт прошел Гаутама Сиддхартха в ту ночь, когда, сидя в одиночестве, он пытался проникнуть в тайну окончательной истины. Схожий опыт был и у многих других людей, но многие истинно верующие прогрессировали в духе без внезапных обращений.
2006 USGNY 100:5.3 Следует объяснить, что заявления о приверженности верховным идеалам — душевное, эмоциональное и духовное осознания Божественного сознания — могут быть естественным и постепенным ростом, а могут при определенном стечении обстоятельств переживаться как кризис. Так, Апостол Павел испытал в тот знаменательный день на дороге в Дамаск именно такое внезапное и захватывающее обращение. Подобный же опыт имел Гаутама Сиддхартха в ночь, когда он в одиночестве пытался проникнуть в тайны окончательной истины. Похожие переживания испытали и многие другие люди, но многие истинно верующие развивались в духе без внезапного обращения.
1955 100:5.4 Most of the spectacular phenomena associated with so-called religious conversions are entirely psychologic in nature, but now and then there do occur experiences which are also spiritual in origin. When the mental mobilization is absolutely total on any level of the psychic upreach toward spirit attainment, when there exists perfection of the human motivation of loyalties to the divine idea, then there very often occurs a sudden down-grasp of the indwelling spirit to synchronize with the concentrated and consecrated purpose of the superconscious mind of the believing mortal. And it is such experiences of unified intellectual and spiritual phenomena that constitute the conversion which consists in factors over and above purely psychologic involvement.
1997 100:5.4 Большинство впечатляющих феноменов, связанных с так называемыми религиозными обращениями, имеют исключительно психологический характер. Однако время от времени действительно происходят обращения, имеющие и духовное происхождение. Очень часто, при всеобъемлющей умственной мобилизации на любом уровне психического устремления вверх, к духовному обретению, при совершенстве человеческой мотивации – преданности божественной идее, – внутренний дух внезапно соединяется с низлежащим разумом для синхронизации с целеустремленной и посвященной волей, присущей сверхсознательному разуму верующего смертного. Именно в таком опыте – объединении интеллектуальных и духовных явлений – и заключается обращение, определяемое факторами, которые находятся за пределами и выше чисто психологического уровня.
2006 USGNY 100:5.4 Большинство потрясающих явлений, связанных с так называемыми религиозными обращениями, имеют чисто психологическую природу, однако время от времени возникают переживания, которые по своему происхождению вместе с тем и духовны. Когда умственная мобилизация абсолютно тотальна на любом уровне душевного стремления к духовному достижению, когда существует совершенство человеческой мотивации приверженности божественной идее, тогда весьма часто дух, пребывающий в человеке, нисходит вниз дабы обеспечить синхронность с концентрированной и освященной целью сверхсознательного ума верующего смертного. Причем именно такие переживания соединенных интеллектуальных и духовных явлений и приводят к обращению, которое заключается в факторах, находящихся за пределами и вне чисто психологической сферы.
1955 100:5.5 But emotion alone is a false conversion; one must have faith as well as feeling. To the extent that such psychic mobilization is partial, and in so far as such human-loyalty motivation is incomplete, to that extent will the experience of conversion be a blended intellectual, emotional, and spiritual reality.
1997 100:5.5 Вместе с тем одна только эмоция является ложным обращением: человек должен не только чувствовать, но и верить. Настолько, насколько психическая мобилизация является частичной, а мотивация человеческой преданности – неполной, настолько же опыт обращения будет оставаться сочетанием интеллектуальной, эмоциональной и духовной реальности.
2006 USGNY 100:5.5 Однако одни эмоции — это ложное обращение; необходимо иметь также и веру, и чувство. В какой степени частична подобная душевная мобилизация и постольку, поскольку такая мотивация человеческой верности неполна, в такой же степени опыт обращения является смешанной интеллектуальной, эмоциональной и духовной реальностью.
1955 100:5.6 If one is disposed to recognize a theoretical subconscious mind as a practical working hypothesis in the otherwise unified intellectual life, then, to be consistent, one should postulate a similar and corresponding realm of ascending intellectual activity as the superconscious level, the zone of immediate contact with the indwelling spirit entity, the Thought Adjuster. The great danger in all these psychic speculations is that visions and other so-called mystic experiences, along with extraordinary dreams, may be regarded as divine communications to the human mind. In times past, divine beings have revealed themselves to certain God-knowing persons, not because of their mystic trances or morbid visions, but in spite of all these phenomena.
1997 100:5.6 Если человек готов признать теоретический подсознательный разум как практическую рабочую гипотезу в рамках принципиально единой интеллектуальной жизни, то в таком случае, чтобы быть последовательным, он должен соответственно постулировать аналогичную область восходящей интеллектуальной активности в качестве сверхсознательного уровня – зоны непосредственного контакта с внутренней духовной сущностью, Настройщиком Мышления. Огромная опасность любых подобных умозрительных рассуждений о психике заключается в том, что видения и другие так называемые мистические переживания, наряду с необычными снами, могут пониматься как божественные сообщения человеческому разуму. В прошлом божественные существа открывали себя некоторым богопознавшим личностям не вследствие мистических трансов или болезненных видений таких людей, а вопреки любым подобным явлениям.
2006 USGNY 100:5.6 Если кто-то готов признать теоретический подсознательный разум в качестве практической рабочей гипотезы в иных отношениях единой интеллектуальной жизни, тогда, чтобы быть последовательным, он должен постулировать сходную и соответствующую область восходящей интеллектуальной деятельности как сверхсознательный уровень, зону непосредственного контакта с пребывающей в нем духовной сущностью, Настройщиком Мысли. Великая опасность всех этих рассуждений об экстрасенсорике заключается в том, что видения и другие так называемые мистические переживания наряду с необычными снами могут рассматриваться как божественные послания человеческому разуму. В прошлом божественные существа являли себя некоторым знающим Бога людям не по причине их мистических трансов или болезненных видений, а вопреки этим явлениям.
1955 100:5.7 In contrast with conversion-seeking, the better approach to the morontia zones of possible contact with the Thought Adjuster would be through living faith and sincere worship, wholehearted and unselfish prayer. Altogether too much of the uprush of the memories of the unconscious levels of the human mind has been mistaken for divine revelations and spirit leadings.
1997 100:5.7 В противоположность стремлению к обращению, лучшим подходом к моронтийным зонам возможного контакта с Настройщиком Мышления является живая вера и искреннее поклонение, чистосердечная и бескорыстная молитва. Слишком часто поток воспоминаний, исходящий из бессознательных уровней человеческого разума, ошибочно принимался за божественные откровения и духовные наставления.
2006 USGNY 100:5.7 В отличие от стремления к обращению, лучшим подходом к моронтийным зонам возможного контакта с Настройщиком Мыли был бы подход через живую веру и искреннее богопочитание, идущую из глубины сердца бескорыстную молитву. Слишком большая часть потока воспоминаний бессознательных уровней человеческого разума ошибочно принималась за божественные откровения и духовные наставления.
1955 100:5.8 There is great danger associated with the habitual practice of religious daydreaming; mysticism may become a technique of reality avoidance, albeit it has sometimes been a means of genuine spiritual communion. Short seasons of retreat from the busy scenes of life may not be seriously dangerous, but prolonged isolation of personality is most undesirable. Under no circumstances should the trancelike state of visionary consciousness be cultivated as a religious experience.
1997 100:5.8 Существует огромная опасность, связанная с укоренившейся практикой религиозного мечтательства. Мистицизм может стать способом бегства от реальности, хотя иногда он служит средством истинного духовного общения. Кратковременный уход от суеты жизни не может представлять серьезной опасности, однако продолжительная изоляция личности крайне нежелательна. Ни при каких обстоятельствах не следует развивать отрешенное призрачное сознание как вид религиозного опыта.
2006 USGNY 100:5.8 Чрезвычайно опасно чрезмерно предаваться религиозным мечтаниям; мистицизм может стать способом ухода от реальности, хотя иногда он и был средством подлинного духовного общения. Короткие периоды отхода от напряженных картин жизни не могут быть серьезно опасными, но продолжительная изоляция личности крайне нежелательна. Ни при каких обстоятельствах трансоподобное состояние сознания, при котором возникают видения, нельзя культивировать в качестве религиозного опыта.
1955 100:5.9 The characteristics of the mystical state are diffusion of consciousness with vivid islands of focal attention operating on a comparatively passive intellect. All of this gravitates consciousness toward the subconscious rather than in the direction of the zone of spiritual contact, the superconscious. Many mystics have carried their mental dissociation to the level of abnormal mental manifestations.
1997 100:5.9 Признаками мистического состояния являются рассеянное сознание с четкими островками сосредоточенного внимания при сравнительно пассивном интеллекте. Всё это приближает сознание скорее к бессознательной области, чем к зоне духовного контакта – сверхсознательному. Многие мистики доводили умственную диссоциацию до уровня аномальных умственных проявлений.
2006 USGNY 100:5.9 Для мистического состояния характерна размытость сознания, в котором присутствуют островки сфокусированного внимания, воздействующего на сравнительно пассивный интеллект. Все это устремляет сознание к подсознательному, а не к зоне духовного контакта, к зоне сверхсознательного. Многие мистики доводили свою умственную диссоциацию до уровня анормальных умственных проявлений.
1955 100:5.10 The more healthful attitude of spiritual meditation is to be found in reflective worship and in the prayer of thanksgiving. The direct communion with one’s Thought Adjuster, such as occurred in the later years of Jesus’ life in the flesh, should not be confused with these so-called mystical experiences. The factors which contribute to the initiation of mystic communion are indicative of the danger of such psychic states. The mystic status is favored by such things as: physical fatigue, fasting, psychic dissociation, profound aesthetic experiences, vivid sex impulses, fear, anxiety, rage, and wild dancing. Much of the material arising as a result of such preliminary preparation has its origin in the subconscious mind.
1997 100:5.10 Более здоровым отношением к духовному созерцанию являются вдумчивое поклонение и благодарственная молитва. Непосредственное общение с Настройщиком Мышления – подобное тому, которое наблюдалось в последние годы жизни Иисуса во плоти, – не следует путать с этими так называемыми мистическими переживаниями. Факторы, которые приводят к началу мистического общения, свидетельствуют об опасности подобных психических состояний. Мистическому состоянию благоприятствуют такие вещи, как физическая усталость, постничество, психическая рассеянность, глубокие эстетические переживания, сильные сексуальные импульсы, страх, беспокойство, неистовство и исступленные танцы. Многое из того, что возникает в результате подобной предварительной подготовки, рождается в подсознательном разуме.
2006 USGNY 100:5.10 Более здоровый способ духовной медитации следует искать в сознательном почитании и в благодарственной молитве. Прямое общение со своим Настройщиком Мысли, подобное которому происходило в последние годы жизни Иисуса во плоти, не следует путать с так называемыми мистическими переживаниями. Факторы, способствующие инициации мистического общения, свидетельствуют об опасности таких душевных состояний. Мистическому состоянию благоприятствуют такие вещи, как физическое утомление, пост, душевная разобщенность, глубокие эстетические переживания, сильные приступы полового влечения, страх, тревога, гнев и дикие танцы. Большая часть процессов, возникающих вследствие такой предварительной подготовки, происходит в подсознании.
1955 100:5.11 However favorable may have been the conditions for mystic phenomena, it should be clearly understood that Jesus of Nazareth never resorted to such methods for communion with the Paradise Father. Jesus had no subconscious delusions or superconscious illusions.
1997 100:5.11 Сколь бы благоприятными ни были условия для мистических явлений, следует ясно понимать, что Иисус Назарянин никогда не прибегал к подобным методам для общения с Райским Отцом. У Иисуса не было подсознательных галлюцинаций или сверхсознательных видений.
2006 USGNY 100:5.11 Какими бы благоприятными ни были условия для мистических явлений, необходимо ясно понимать, что Иисус из Назарета никогда не прибегал к подобным методам для общения с Райским Отцом. У Иисуса не было ни подсознательных заблуждений, ни сверхсознательных иллюзий.
¶ 6. ПРИЗНАКИ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ
6. MARKS OF RELIGIOUS LIVING
6. ПРИЗНАКИ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ
6. ПРИЗНАКИ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ
1955 100:6.1 Evolutionary religions and revelatory religions may differ markedly in method, but in motive there is great similarity. Religion is not a specific function of life; rather is it a mode of living. True religion is a wholehearted devotion to some reality which the religionist deems to be of supreme value to himself and for all mankind. And the outstanding characteristics of all religions are: unquestioning loyalty and wholehearted devotion to supreme values. This religious devotion to supreme values is shown in the relation of the supposedly irreligious mother to her child and in the fervent loyalty of nonreligionists to an espoused cause.
1997 100:6.1 Эволюционные религии и богооткровенные религии могут существенно отличаться методами, однако по своим мотивам они во многом похожи друг на друга. Религия не есть специфическая функция жизни; она является скорее образом жизни. Истинная религия – это беззаветная преданность некоторой реальности, которую религиозный человек считает высшей ценностью для себя и всего человечества. И выдающимися характеристиками всех религий являются безоговорочная приверженность и беззаветная преданность высшим ценностям. Такая религиозная преданность высшим ценностям проявляется в отношении предположительно неверующей матери к своему ребенку и в горячей приверженности нерелигиозных людей своему делу.
2006 USGNY 100:6.1 Эволюционные религии и религии откровения могут заметно отличаться в своих методах, но в их мотивах существует большое сходство. Религия — отнюдь не специфическая функция жизни, а скорее образ жизни. Истинная религия — это искренняя преданность той реальности, которую религиозный человек для себя самого и всего человечества считает верховной ценностью. Причем отличительными особенностями всех религий являются: безусловная верность и искренняя приверженность верховным ценностям. Эта религиозная преданность верховным ценностям может проявляться в отношении якобы нерелигиозной матери к своему ребенку и в горячей преданности нерелигиозных людей делу, которым они заняты.
1955 100:6.2 The accepted supreme value of the religionist may be base or even false, but it is nevertheless religious. A religion is genuine to just the extent that the value which is held to be supreme is truly a cosmic reality of genuine spiritual worth.
1997 100:6.2 Принятая религиозным человеком высшая ценность может быть недостойной или даже ложной, но она остается тем не менее религиозной. Религия является подлинной ровно настолько, насколько ценность, которая считается высшей, представляет собой истинную космическую реальность, исполненную подлинной духовной значимости.
2006 USGNY 100:6.2 Ценность, принимаемая религиозным человеком как верховная, может быть низкой или даже ложной, но тем не менее она религиозна. Религия подлинна ровно в той степени, в какой ценность, почитаемая верховной, является истинно космической реальностью подлинно духовного достоинства.
1955 100:6.3 The marks of human response to the religious impulse embrace the qualities of nobility and grandeur. The sincere religionist is conscious of universe citizenship and is aware of making contact with sources of superhuman power. He is thrilled and energized with the assurance of belonging to a superior and ennobled fellowship of the sons of God. The consciousness of self-worth has become augmented by the stimulus of the quest for the highest universe objectives—supreme goals.
1997 100:6.3 Человеческое реагирование на религиозный импульс характеризуется благородством и величием. Искренний религиозный человек сознаёт свой статус гражданина вселенной и знает о том, что он вступает в контакт с источниками сверхчеловеческой силы. Он испытывает трепет и наполняется энергией от уверенности в причастности к высшему и благородному братству Божьих сынов. Сознание собственной ценности такого человека возросло благодаря стимулу, который придает стремление к выполнению высочайших вселенских задач, – стремление к высшим целям.
2006 USGNY 100:6.3 Показателями человеческого отклика на религиозные побуждения служат такие качества, как благородство и величие. Искренний религиозный человек сознает свое гражданство во вселенной и ощущает связь с источниками сверхчеловеческой силы. Уверенность в принадлежности к высшему и прославленному братству сыновей Бога наполняет его радостью и энергией. Осознание собственной значимости усилилось под влиянием поиска высочайших вселенских стремлений — верховных целей.
1955 100:6.4 The self has surrendered to the intriguing drive of an all-encompassing motivation which imposes heightened self-discipline, lessens emotional conflict, and makes mortal life truly worth living. The morbid recognition of human limitations is changed to the natural consciousness of mortal shortcomings, associated with moral determination and spiritual aspiration to attain the highest universe and superuniverse goals. And this intense striving for the attainment of supermortal ideals is always characterized by increasing patience, forbearance, fortitude, and tolerance.
1997 100:6.4 Внутреннее «я» уступило под напором всеохватной мотивации, укрепляющей самодисциплину, уменьшающей эмоциональный конфликт и делающей смертную жизнь действительно достойной. Болезненное признание человеческой ограниченности сменяется естественным осознанием недостатков смертного существа вместе с нравственной решимостью и духовным устремлением к высшим вселенским и сверхвселенским целям. И это упорное стремление к достижению сверхсмертных идеалов всегда характеризуется повышением спокойствия, сдержанности, стойкости и терпимости.
2006 USGNY 100:6.4 Собственное «я» подчинилось волнующему зову всеохватывающего побуждения, которое понуждает к повышенной самодисциплине, ослабляет противоречивость чувств и делает смертную жизнь поистине достойной того, чтобы жить ею. Мрачное признание человеческой ограниченности сменяется естественным осознанием несовершенства смертного, связанным с моральной решимостью и духовным стремлением достигнуть наивысших вселенских и сверхвселенских целей. Причем для такого сильного стремления к достижению сверхсмертных идеалов всегда характерны возрастающие терпение, воздержание, сила духа и терпимость.
1955 100:6.5 But true religion is a living love, a life of service. The religionist’s detachment from much that is purely temporal and trivial never leads to social isolation, and it should not destroy the sense of humor. Genuine religion takes nothing away from human existence, but it does add new meanings to all of life; it generates new types of enthusiasm, zeal, and courage. It may even engender the spirit of the crusader, which is more than dangerous if not controlled by spiritual insight and loyal devotion to the commonplace social obligations of human loyalties.
1997 100:6.5 Однако истинная религия есть живая любовь, жизнь в служении. Отрешенность религиозного человека от многих чисто временны́х и незначительных вещей никогда не ведет его к социальной изоляции и не должна уничтожать чувство юмора. Ничего не исключая из человеческого опыта, истинная религия всему в жизни придает новые значения. Она вырабатывает новый тип увлеченности, рвения и мужества. Она может даже пробудить дух крестоносца, представляющий огромную опасность, когда он не контролируется духовной проницательностью и приверженностью повседневным социальным обязанностям, основанным на человеческой преданности.
2006 USGNY 100:6.5 Однако истинная религия — это живая любовь, жизнь, отданная служению. Отстраненность религиозного человека от многого из того, что является не более чем временным и тривиальным, никогда не приводит к отрыву от общества и не должна разрушать чувства юмора. Подлинная религия ничего не забирает из человеческого бытия, но придает всей жизни новые значения, вырабатывает новые типы вдохновения, ревностности и смелости. Она способна даже породить дух крестоносца, который более чем опасен, если не контролируется духовным пониманием и верной преданностью обычным общественным обязательствам человеческих привязанностей.
1955 100:6.6 One of the most amazing earmarks of religious living is that dynamic and sublime peace, that peace which passes all human understanding, that cosmic poise which betokens the absence of all doubt and turmoil. Such levels of spiritual stability are immune to disappointment. Such religionists are like the Apostle Paul, who said: “I am persuaded that neither death, nor life, nor angels, nor principalities, nor powers, nor things present, nor things to come, nor height, nor depth, nor anything else shall be able to separate us from the love of God.”
1997 100:6.6 Одной из самых поразительных особенностей религиозной жизни является динамический и возвышенный покой – тот покой, который выше всякого человеческого понимания, то космическое самообладание, которое говорит об отсутствии сомнения и смятения[3]. Такие уровни духовной устойчивости не знают разочарования. Такие религиозные люди подобны апостолу Павлу, сказавшему: «Я убежден, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни духи высшие, ни силы, ничто в настоящем и ничто в будущем, ничто над нами и ничто под нами, и ничто другое не может отнять у нас любви Божьей»[4].
2006 USGNY 100:6.6 Одной из поразительнейших отличительных особенностей религиозной жизни является динамичный и возвышенный мир, покой, превосходящий всякое человеческое понимание, то космическое равновесие, которое служит признаком отсутствия всяких сомнений и всякого смятения. Подобные уровни духовной стойкости защищены от разочарования. Такие религиозные люди похожи на Апостола Павла, который сказал: «Я убежден, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни что-либо иное не может отлучить нас от любви Бога».
1955 100:6.7 There is a sense of security, associated with the realization of triumphing glory, resident in the consciousness of the religionist who has grasped the reality of the Supreme, and who pursues the goal of the Ultimate.
1997 100:6.7 Чувство уверенности, связанное с сознанием торжествующего блаженства, не покидает религиозного человека, который постиг реальность Верховного и идет к своей цели – Предельному.
2006 USGNY 100:6.7 В сознании религиозного человека, который понял реальность Верховного и преследует цель Предельного, присутствует ощущение уверенности, связанное с осознанием торжествующих свершений.
1955 100:6.8 Even evolutionary religion is all of this in loyalty and grandeur because it is a genuine experience. But revelatory religion is excellent as well as genuine. The new loyalties of enlarged spiritual vision create new levels of love and devotion, of service and fellowship; and all this enhanced social outlook produces an enlarged consciousness of the Fatherhood of God and the brotherhood of man.
1997 100:6.8 В том, что касается преданности и величия, эволюционная религия также исполнена всеми этими качествами, ибо она является истинным опытом. Однако богооткровенная религия является столь же непревзойденной, сколь подлинной. Новая преданность, представляющая расширенное духовное ви́дение, создает новые уровни любви и приверженности, служения и товарищества; и вся эта улучшенная социальная перспектива расширяет сознание Отцовства Бога и братства людей.
2006 USGNY 100:6.8 Даже эволюционной религии, и той в ее верности и величии свойственно все это, потому что она есть подлинный опыт. Однако религия откровения не только подлинна, но и превосходна. Новые приверженности расширенного духовного видения создают новые уровни любви и преданности, служения и братства; причем эти более широкие воззрения на жизнь общества порождают усугубленное осознание Отцовства Бога и братства людей.
1955 100:6.9 The characteristic difference between evolved and revealed religion is a new quality of divine wisdom which is added to purely experiential human wisdom. But it is experience in and with the human religions that develops the capacity for subsequent reception of increased bestowals of divine wisdom and cosmic insight.
1997 100:6.9 Характерным отличием богооткровенной религии от эволюционной является новое качество божественной мудрости, которое прибавляется к чисто эмпирической человеческой мудрости. Однако именно опыт человеческой религии вырабатывает способность к дальнейшему восприятию расширяющихся посвящений божественной мудрости и космической проницательности.
2006 USGNY 100:6.9 Характерным отличием религии откровения от религии эволюционной является новое качество божественной мудрости, дополняющей основанную только на опыте мудрость человеческую. Однако именно опыт, заложенный в человеческих религиях и с ними связанный, и развивает способность к последующему принятию преумноженных даров божественной мудрости и космического понимания.
¶ 7. ВЕРШИНА РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ
7. THE ACME OF RELIGIOUS LIVING
7. ВЕРШИНА РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ
7. ВЕРШИНА РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ
1955 100:7.1 Although the average mortal of Urantia cannot hope to attain the high perfection of character which Jesus of Nazareth acquired while sojourning in the flesh, it is altogether possible for every mortal believer to develop a strong and unified personality along the perfected lines of the Jesus personality. The unique feature of the Master’s personality was not so much its perfection as its symmetry, its exquisite and balanced unification. The most effective presentation of Jesus consists in following the example of the one who said, as he gestured toward the Master standing before his accusers, “Behold the man!”
1997 100:7.1 Хотя обычный смертный Урантии не может надеяться на достижение того высшего совершенства характера, который обрел Иисус Назарянин в своей жизни во плоти, каждый верующий смертный вполне способен обрести сильную и цельную личность, подражая безупречной личности Иисуса. Уникальным свойством личности Учителя было не столько ее совершенство, сколько ее симметрия, ее совершенная и сбалансированная цельность. Самая удачная характеристика Иисуса заключается в словах того, кто, указывая на Учителя, стоящего перед своими обвинителями, сказал: «Вот человек!»[5]
2006 USGNY 100:7.1 Хотя простой смертный Урантии не может надеяться на то, что он обретет высокое совершенство характера, которого достиг Иисус из Назарета во время своего пребывания во плоти, каждый смертный верующий вполне способен развить в себе сильную и цельную личность по примеру личности Иисуса. Уникальной особенностью личности Учителя было не столько ее совершенство, сколько ее соразмерность и утонченная и уравновешенная цельность. Наиболее эффективный способ представить Иисуса — это следовать примеру того, кто, указывая на Учителя, стоявшего перед своими обвинителями, сказал: «Се человек!»
1955 100:7.2 The unfailing kindness of Jesus touched the hearts of men, but his stalwart strength of character amazed his followers. He was truly sincere; there was nothing of the hypocrite in him. He was free from affectation; he was always so refreshingly genuine. He never stooped to pretense, and he never resorted to shamming. He lived the truth, even as he taught it. He was the truth. He was constrained to proclaim saving truth to his generation, even though such sincerity sometimes caused pain. He was unquestioningly loyal to all truth.
1997 100:7.2 Неисчерпаемая доброта Иисуса трогала сердца людей, но несгибаемая сила характера поражала его последователей. Он был действительно искренним; в нём не было никакого лицемерия. Ему была чужда искусственность; он был неизменным воплощением живительной подлинности. Он никогда не опускался до притворства, никогда не прибегал к мистификациям. Он жил именно той истиной, которой он учил. Он был истиной[6]. Он был вынужден провозгласить спасительную истину своему поколению, хотя такая прямота иногда причиняла боль. Он был безоговорочно предан всякой истине.
2006 USGNY 100:7.2 Неизменная доброта Иисуса трогала сердца людей, однако необычайная сила его характера поражала его последователей. Он бы искренен; в нем не было ничего лицемерного. Он был лишен притворства и всегда был таким неизменно искренним. Он никогда не опускался до обмана и никогда не прибегал к притворству. Он жил согласно истине так же, как и учил ей. Он был истиной. Он был вынужден провозглашать спасительную истину своему поколению, хотя подобная искренность иногда вызывала боль. Он бесспорно был предан всякой истине.
1955 100:7.3 But the Master was so reasonable, so approachable. He was so practical in all his ministry, while all his plans were characterized by such sanctified common sense. He was so free from all freakish, erratic, and eccentric tendencies. He was never capricious, whimsical, or hysterical. In all his teaching and in everything he did there was always an exquisite discrimination associated with an extraordinary sense of propriety.
1997 100:7.3 Но Учитель был таким благоразумным, таким доступным в общении. Всё его служение отличалось огромной практической направленностью, в то время как любой его план характеризовался столь освященным здравым смыслом. Он был совершенно лишен каких-либо причудливых, эксцентричных наклонностей или странностей. Он никогда не бывал капризным, прихотливым или истеричным. Во всех своих учениях и делах он неизменно отличался утонченной разборчивостью в сочетании с необыкновенным пониманием того, что уместно, а что – нет.
2006 USGNY 100:7.3 Однако Учитель был таким благоразумным, таким доступным. Во всем его служении он был таким практичным, и всем его планам был присущ освященный здравый смысл. Он был так свободен от всякой склонности к причудам, сумасбродству и странностям. Он никогда не был капризным, эксцентричным или истеричным. Во всем своем учении и во всем, что он делал, всегда присутствовала тонкая проницательность, связанная с необыкновенным чувством приличия.
1955 100:7.4 The Son of Man was always a well-poised personality. Even his enemies maintained a wholesome respect for him; they even feared his presence. Jesus was unafraid. He was surcharged with divine enthusiasm, but he never became fanatical. He was emotionally active but never flighty. He was imaginative but always practical. He frankly faced the realities of life, but he was never dull or prosaic. He was courageous but never reckless; prudent but never cowardly. He was sympathetic but not sentimental; unique but not eccentric. He was pious but not sanctimonious. And he was so well-poised because he was so perfectly unified.
1997 100:7.4 Сын Человеческий всегда отличался полной уравновешенностью. Даже враги относились к нему с неподдельным уважением; само его присутствие внушало им страх. Иисус был бесстрашным. Он был исполнен божественного воодушевления, однако никогда не становился фанатичным. Он был эмоционально активным, но никогда не становился ветреным. Он был одарен богатым воображением, однако всегда оставался практичным. Он искренне смотрел в глаза реальностям жизни, но никогда не бывал унылым или скучным. Он был отважным, однако никогда не становился безрассудным. Он был предусмотрительным, но никогда не бывал трусливым. Он был отзывчивым, но не сентиментальным, необыкновенным, но не эксцентричным. Он был благочестивым человеком, но не ханжой. И он отличался столь полной уравновешенностью благодаря совершенной цельности своей натуры.
2006 USGNY 100:7.4 Сын Человеческий всегда был величавой личностью. Даже его враги, и те сохраняли к нему здравое уважение и даже боялись его присутствия. Иисус же был неустрашим. Он был полон божественного энтузиазма, но никогда не становился фанатичным. Он был эмоционален, но никогда не был взбалмошным. Он обладал богатым воображением, но при этом всегда был практичным. Реальностям жизни он смотрел прямо в лицо, но никогда не был скучным или прозаичным. Он был смелым, но никогда не был безрассудным; был осторожен, но никогда не был труслив. Он был сочувствующим, но не сентиментальным; единственным в своем роде, но не эксцентричным. Он был набожен, но ханжей не был. И был таким величавым, потому что был столь совершенно цельной личностью.
1955 100:7.5 Jesus’ originality was unstifled. He was not bound by tradition or handicapped by enslavement to narrow conventionality. He spoke with undoubted confidence and taught with absolute authority. But his superb originality did not cause him to overlook the gems of truth in the teachings of his predecessors and contemporaries. And the most original of his teachings was the emphasis of love and mercy in the place of fear and sacrifice.
1997 100:7.5 Самобытность Иисуса была ничем не ограниченной. Он не был связан обычаями или скован порабощающей, узкой традиционностью. Его речь отличалась непоколебимой уверенностью, его учения – абсолютной непререкаемостью. Однако его величественная самобытность не заслоняла от его взора крупицы истины в учениях его предшественников и современников. И наиболее самобытным в его учениях было выдвижение на первый план любви и милосердия вместо страха и жертвоприношений.
2006 USGNY 100:7.5 Его оригинальность не знала границ. Он не был связан традициями и его не стесняла рабская зависимость от ограничивающих условностей. Он говорил с искренней уверенностью и учил с абсолютной властью. Однако его непревзойденная оригинальность не позволяла ему пропускать драгоценные камни истины в учениях его предшественников и современников. Причем наиболее оригинальным в его учениях было то, что особое значение придавалось любви и милосердию, а не страху и жертве.
1955 100:7.6 Jesus was very broad in his outlook. He exhorted his followers to preach the gospel to all peoples. He was free from all narrow-mindedness. His sympathetic heart embraced all mankind, even a universe. Always his invitation was, “Whosoever will, let him come.”
1997 100:7.6 Иисус отличался чрезвычайной широтой взглядов. Он учил своих последователей проповедовать евангелие всем народам. Ему были чужды какие-либо предрассудки. Его отзывчивое сердце обнимало всё человечество – даже вселенную. Его неизменным приглашением было: «Кто бы ни пожелал, пусть приходит»[7].
2006 USGNY 100:7.6 Взгляды Иисуса были очень широки. Он призывал своих последователей проповедовать евангелие всем народам. Он был свободен от узости мышления. Его отзывчивое сердце заключало в себя все человечество и даже вселенную. Он всегда призывал: «Всякий желающий пусть приходит».
1955 100:7.7 Of Jesus it was truly said, “He trusted God.” As a man among men he most sublimely trusted the Father in heaven. He trusted his Father as a little child trusts his earthly parent. His faith was perfect but never presumptuous. No matter how cruel nature might appear to be or how indifferent to man’s welfare on earth, Jesus never faltered in his faith. He was immune to disappointment and impervious to persecution. He was untouched by apparent failure.
1997 100:7.7 Об Иисусе было справедливо сказано: «Он доверился Богу»[8]. Как человек среди людей, он относился к небесному Отцу с необыкновенным, возвышенным доверием. Он доверял Отцу, как дитя доверяет своему земному родителю. Его вера была совершенной, но она никогда не была бесцеремонной. Какой бы жестокой ни виделась природа, сколь бы безразличным ни казалось ее отношение к благополучию человека на земле, вера Иисуса оставалась непоколебимой. Ему было незнакомо разочарование, он оставался невосприимчивым к преследованиям. Его не задевало очевидное поражение.
2006 USGNY 100:7.7 Об Иисусе было верно сказано: «Он уповал на Бога». Как человек среди людей он более всего уповал на Отца небесного. Он уповал на своего Отца, как уповает малое дитя на своего земного родителя. Его вера была совершенной, но никогда не была самонадеянной. Какой бы жестокой или безразличной ни казалась природа к благополучию человека на земле, Иисус никогда не колебался в своей вере. Он был неуязвим для разочарования и недоступен гонениям. Явная неудача оставляла его равнодушным.
1955 100:7.8 He loved men as brothers, at the same time recognizing how they differed in innate endowments and acquired qualities. “He went about doing good.”
1997 100:7.8 Он любил людей как братьев, и в то же время видел, сколь различными они были по своим внутренним дарованиям и приобретенным свойствам. «Он ходил, творя добро»[9].
2006 USGNY 100:7.8 Он любил людей как братьев и одновременно признавал, насколько они различались по природным дарованиям и приобретенным качествам. «Он ходил, делая добро».
1955 100:7.9 Jesus was an unusually cheerful person, but he was not a blind and unreasoning optimist. His constant word of exhortation was, “Be of good cheer.” He could maintain this confident attitude because of his unswerving trust in God and his unshakable confidence in man. He was always touchingly considerate of all men because he loved them and believed in them. Still he was always true to his convictions and magnificently firm in his devotion to the doing of his Father’s will.
1997 100:7.9 Иисус был необыкновенно жизнерадостным человеком, но не являлся слепым и безрассудным оптимистом. Его неизменным наставлением было: «Не падайте духом»[10]. Он был способен сохранять свое уверенное отношение благодаря непоколебимому доверию к Богу и твердой уверенности в человеке. Он был всегда трогательно участлив ко всем людям, потому что любил их и верил в них. Вместе с тем, он был неизменно верен своим убеждениям и величественно тверд в своей приверженности выполнению воли Отца.
2006 USGNY 100:7.9 Иисус был необыкновенно жизнерадостным человеком, но не был слепым и безрассудным оптимистом. Его постоянным призывом было слово: «Ободритесь». Свою уверенность он мог сохранять благодаря своему постоянному упованию на Бога и своему непоколебимому доверию к человеку. Он всегда был трогательно внимателен ко всем людям, потому что любил их и верил в них. И все же он всегда был верен своим убеждениям и величественно тверд в своей преданности делу исполнения воли своего Отца.
1955 100:7.10 The Master was always generous. He never grew weary of saying, “It is more blessed to give than to receive.” Said he, “Freely you have received, freely give.” And yet, with all of his unbounded generosity, he was never wasteful or extravagant. He taught that you must believe to receive salvation. “For every one who seeks shall receive.”
1997 100:7.10 Учитель всегда был щедр. Он неустанно повторял: «Радостней давать, чем получать»[11]. Он сказал: «Даром получили, даром отдавайте»[12]. И вместе с тем, при всей его неограниченной щедрости, он никогда не отличался расточительностью или экстравагантностью. Он учил, что для обретения спасения необходимо верить. «Ибо всякий просящий получит»[13].
2006 USGNY 100:7.10 Учитель был всегда щедрым. И неустанно говорил: «Блаженнее давать, нежели принимать». Он сказал: «Даром получили, даром давайте». И все же при всей своей безграничной щедрости он не был безрассудным или расточительным. Он учил, что для того, чтобы принять спасение, нужно верить. «Ибо всякий просящий получает».
1955 100:7.11 He was candid, but always kind. Said he, “If it were not so, I would have told you.” He was frank, but always friendly. He was outspoken in his love for the sinner and in his hatred for sin. But throughout all this amazing frankness he was unerringly fair.
1997 100:7.11 Он был прямым, но неизменно добрым. Он говорил: «Если бы это было не так, я сказал бы вам»[14]. Он был искренним, но всегда дружелюбным. Он был откровенен в своей любви к грешнику и своей ненависти к греху. Но во всей его поразительной искренности он был безупречно справедливым.
2006 USGNY 100:7.11 Он был прямодушен, но всегда мягок. Он сказал: «Если бы это было не так, то сказал бы вам». Он был откровенным, но всегда дружественным. В своей любви к грешнику и своей ненависти к греху он был всегда прям. Но при всей этой поразительной прямоте был непогрешимо справедлив.
1955 100:7.12 Jesus was consistently cheerful, notwithstanding he sometimes drank deeply of the cup of human sorrow. He fearlessly faced the realities of existence, yet was he filled with enthusiasm for the gospel of the kingdom. But he controlled his enthusiasm; it never controlled him. He was unreservedly dedicated to “the Father’s business.” This divine enthusiasm led his unspiritual brethren to think he was beside himself, but the onlooking universe appraised him as the model of sanity and the pattern of supreme mortal devotion to the high standards of spiritual living. And his controlled enthusiasm was contagious; his associates were constrained to share his divine optimism.
1997 100:7.12 Иисуса отличала жизнерадостность, хотя порой ему приходилось хлебнуть людского горя. Он бесстрашно встречал реальности бытия, и, тем не менее, он с огромным воодушевлением относился к евангелию царства[15]. Однако он управлял своим воодушевлением; оно никогда не управляло им. Он был безраздельно предан «делу Отца»[16]. Это божественное воодушевление заставляло его недуховных собратьев думать, что он был не в себе, но взирающая со стороны вселенная оценила его как образец здравомыслия и высшей смертной преданности благородным требованиям духовной жизни. И его сдержанный энтузиазм заражал; его товарищи не могли не разделять этот божественный оптимизм.
2006 USGNY 100:7.12 Иисус никогда не впадал в уныние, несмотря на то, что порой ему приходилось пить полную чашу человеческой скорби. Он бесстрашно смотрел в лицо реальностям бытия, и все же был полон энтузиазма по отношению к евангелию царства. Однако своим энтузиазмом он управлял, а не энтузиазм управлял им. Он был безраздельно предан «делу Отца». Этот божественный энтузиазм заставлял его недуховных братьев думать, что он не в себе, но наблюдавшая за всем вселенная считала его примером здравомыслия, образцом верховной преданности смертного высоким нормам духовной жизни. Причем его управляемый энтузиазм был заразителен, и его соратники были вынуждены разделять его божественный оптимизм.
1955 100:7.13 This man of Galilee was not a man of sorrows; he was a soul of gladness. Always was he saying, “Rejoice and be exceedingly glad.” But when duty required, he was willing to walk courageously through the “valley of the shadow of death.” He was gladsome but at the same time humble.
1997 100:7.13 Этот галилеянин не был печальным человеком; его душа умела радоваться[17]. Он всегда повторял: «Радуйтесь и ликуйте»[18]. Однако, когда того требовал долг, он был готов мужественно идти через «темную долину смерти»[19]. Он был радостным и вместе с тем смиренным.
2006 USGNY 100:7.13 Сей галилеянин не был мужем скорбей, а был душою веселья. Он всегда говорил: «Радуйтесь и веселитесь». Но когда долг требовал, он был готов смело пройти через «долину смертной тени». Он был радостным и одновременно смиренным.
1955 100:7.14 His courage was equaled only by his patience. When pressed to act prematurely, he would only reply, “My hour has not yet come.” He was never in a hurry; his composure was sublime. But he was often indignant at evil, intolerant of sin. He was often mightily moved to resist that which was inimical to the welfare of his children on earth. But his indignation against sin never led to anger at the sinner.
1997 100:7.14 Его мужество могло сравниться только с его терпением. Когда его побуждали к совершению несвоевременного действия, он лишь отвечал: «Мое время еще не исполнилось»[20]. Он никогда не торопился; он сохранял величественное спокойствие. Однако его часто возмущало зло, он был нетерпим к греху. Нередко он чувствовал огромное внутреннее побуждение воспрепятствовать тому, что мешало благополучию его земных детей. Но его возмущение грехом никогда не проявлялось в гневном отношении к грешнику.
2006 USGNY 100:7.14 Его смелость равноценна только его терпению. И когда его толкали на преждевременные действия, он лишь отвечал: «Мой час еще не настал». Он никогда не спешил; его самообладание было величественным. Но он часто негодовал на зло, был нетерпим к греху. Он часто испытывал сильное желание оказать сопротивление тому, что вредило благополучию его детей на земле. Однако его негодование против греха никогда ни вызывало гнева по отношению к грешнику.
1955 100:7.15 His courage was magnificent, but he was never foolhardy. His watchword was, “Fear not.” His bravery was lofty and his courage often heroic. But his courage was linked with discretion and controlled by reason. It was courage born of faith, not the recklessness of blind presumption. He was truly brave but never audacious.
1997 100:7.15 Его отвага восхищала, но ему было незнакомо безрассудство. Его девизом были слова: «Не бойтесь»[21]. Его храбрость была возвышенной, его бесстрашие нередко отличалось героизмом. Однако эта отвага сочеталась с осмотрительностью и подчинялась разуму. Это было мужество, рожденное верой, а не безрассудность слепой самонадеянности. Он был истинно отважным, но никогда не становился дерзким.
2006 USGNY 100:7.15 Его смелость была поразительной, но он никогда не был безрассудным. «Не бойтесь!» — так призывал он. Его мужество было возвышенным, а его смелость — часто геройской. Но его смелость сочеталась с осторожностью и подчинялась рассудку. Это была смелость, рожденная верой, а не безрассудством слепой самонадеянности. Он был истинно мужественным, но никогда не был дерзким.
1955 100:7.16 The Master was a pattern of reverence. The prayer of even his youth began, “Our Father who is in heaven, hallowed be your name.” He was even respectful of the faulty worship of his fellows. But this did not deter him from making attacks on religious traditions or assaulting errors of human belief. He was reverential of true holiness, and yet he could justly appeal to his fellows, saying, “Who among you convicts me of sin?”
1997 100:7.16 Учитель являлся образцом благоговения. С юных лет его молитва начиналась словами: «Отец наш небесный, да святится имя твое»[22]. Он с уважением относился даже к ошибочному вероисповеданию своих товарищей. Однако это не помешало ему подвергать критике религиозные традиции или резко выступать против заблуждений человеческих верований. Он почитал истинную святость, и, тем не менее, он мог справедливо сказать, обращаясь к своим товарищам: «Кто из вас обвинит меня в грехе?»[23]
2006 USGNY 100:7.16 Учитель был образцом благоговения. Даже молитва его юности, и та начиналась словами: «Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое». Он с уважением относился даже к ошибочному богопочитанию своих собратьев. Но это не удерживало его от критики религиозных традиций или осуждения заблуждений человеческой веры. Он был почитателем истинной святости, и все же мог по праву обратиться к своим собратьям, говоря: «Кто среди вас обвинит меня в грехе?»
1955 100:7.17 Jesus was great because he was good, and yet he fraternized with the little children. He was gentle and unassuming in his personal life, and yet he was the perfected man of a universe. His associates called him Master unbidden.
1997 100:7.17 Иисус был великим, потому что он был благим, и вместе с тем он находил общий язык с маленькими детьми. Он был мягким и непритязательным в своей личной жизни, и вместе с тем он был самым совершенным человеком во вселенной. Его товарищи по собственной воле называли его Учителем.
2006 USGNY 100:7.17 Иисус был великим, потому что был добрым, и, более того, он по-братски относился к маленьким детям. В своей личной жизни он был скромным и непритязательным, и все же был совершенным человеком вселенной. Его соратники невольно называли его Учителем.
1955 100:7.18 Jesus was the perfectly unified human personality. And today, as in Galilee, he continues to unify mortal experience and to co-ordinate human endeavors. He unifies life, ennobles character, and simplifies experience. He enters the human mind to elevate, transform, and transfigure it. It is literally true: “If any man has Christ Jesus within him, he is a new creature; old things are passing away; behold, all things are becoming new.”
1997 100:7.18 Иисус являл собой абсолютно цельную человеческую личность. И сегодня, как некогда в Галилее, он продолжает объединять смертный опыт и координировать человеческие устремления. Он объединяет жизнь, облагораживает характер и делает более понятным опыт. Он вступает в человеческий разум для того, чтобы возвысить, изменить и преобразить его. Буквальна истина: «Если кто-то во Христе, то он – новое творение[24]. Старое умирает; глядите: всё становится новым».
2006 USGNY 100:7.18 Иисус был совершенно цельной человеческой личностью. И сегодня так же, как в Галилее, он продолжает объединять опыт смертных и координировать человеческие усилия. Он придает жизни цельность, облагораживает характер и упрощает опыт. Он входит в человеческий разум, чтобы возвышать, преобразовывать и преображать его. Слова: «Если кто имеет Христа в себе, значит, он новое творение; старое прошло; вот, все становится новым» истинны в буквальном смысле слова.
1955 100:7.19 [Presented by a Melchizedek of Nebadon.]
1997 100:7.19 [Представлено Мелхиседеком Небадона.]
2006 USGNY 100:7.19 [Представлено Мелхиседеком Небадона.]
| Документ 99. Социальные проблемы религии |
Индекс
Одиночная версия |
Документ 101. Истинная природа религии |
¶ использованная литература
¶ Библия
- ↑ 100:2.7 Знающему Бога верующему: Мф 6:25-34; Мф 10:28; Лк 12:4; Евр 13:6.
- ↑ 100:5.3 обращение Павла: Деян 9:1-9,20.
- ↑ 100:6.6 Идеальный мир: Ис 26:3; Лк 1:14; Лк 2:14; Ин 14:27; Ин 16:33; Фил 4:7.
- ↑ 100:6.6 Я убежден, что даже смерть: Рим 8:38-39.
- ↑ 100:7.1 Вот человек!: Ин 19:5.
- ↑ 100:7.2 Он был и есть правда: Ин 1:17; Ин 14:6.
- ↑ 100:7.6 Кто хочет, может прийти: Пс 50:15; Иоил 2:32; Зах 13:9; Мф 7:24; Мф 10:32-33; Мф 12:50; Мф 16:24-25; Мр 3:35; Мр 8:34-35; Лк 6:47; Лк 9:23-24; Лк 12:8; Ин 3:15-16; Ин 4:13-14; Ин 11:25-26; Ин 12:46; Деян 2:21; Деян 10:43; Деян 13:26; Рим 9:33; Рим 10:13; 1 Ин 2:23; 1 Ин 4:15; 1 Ин 5:1; Отк 22:17b.
- ↑ 100:7.7 Он доверял Богу: Мф 27:43.
- ↑ 100:7.8 Он творил добро: Деян 10:38.
- ↑ 100:7.9 Дерзайте: Мф 9:2; Мф 14:27; Мр 6:50; Ин 16:33; Деян 23:11.
- ↑ 100:7.10 Более благословил дать: Деян 20:35.
- ↑ 100:7.10 Даром получено, даром отдано: Мф 10:8.
- ↑ 100:7.10 Все, кто ищет, получат: Мф 7:8; Лк 11:10.
- ↑ 100:7.11 Если бы не так, сказал бы вам: Ин 14:2.
- ↑ 100:7.12 Евангелие царства: Мф 4:23; Мф 9:35; Мф 24:14; Мр 1:14-15.
- ↑ 100:7.12 Бизнес Его Отца: Лк 2:49.
- ↑ 100:7.13 Не человек печалей: Ис 53:3.
- ↑ 100:7.13 Радуйтесь и радуйтесь: Мф 5:12.
- ↑ 100:7.13 Долина тени смерти: Пс 23:4.
- ↑ 100:7.14 Час еще не пришел: Ин 2:4.
- ↑ 100:7.15 Не бойся: Мф 10:28,31; Мф 14:27; Мф 17:7; Мф 28:5,10; Мр 5:36; Мр 6:50; Лк 5:10; Лк 8:50; Лк 12:4-7,32; Ин 6:20; Ин 14:27.
- ↑ 100:7.16 Наш Отец на небесах: Мф 5:16,45,48; Мф 6:1,9,14,26,32; Мф 7:11,21; Мф 10:32-33; Мф 11:25; Мф 12:50; Мф 15:13; Мф 16:17; Мф 18:10,14,19,35; Мф 23:9; Мр 11:25-26; Лк 11:2.13.
- ↑ 100:7.16 Кто обличает меня в грехе?: Ин 8:46.
- ↑ 100:7.18 Если Иисус внутри, новое творение: 2 Кор 5:17.